---Кассы

А вот и свет в конце тоннеля. Надеюсь, поезда еще не изобрели...
Киан, чуть жмурясь от света- глаза, после недавнего применения силы, были чувствительнее обычного, дошел до небольшой площадки, где его поджидал клон монаха, оставленного позади, у входа. Даже возникла шальная мысль, что это один и тот же человек, но некромант ее отогнал, с интересом оглядываясь вокруг. Надо сказать, что декорации были не на высоте. Небольшие домики, мощеные улицы, отблески огня на стеклах и лицах горожан. Киан прислушался к своим ощущениям, навскидку оценивая сколько актеров тут могло бы быть. Получалось, что живых в помещении не так уж и много.
Интересное кино, у них что, дефицит актеров-первокурсников, что такая проблема с кадрами?
Любопытство все больше угасало в душе Киана. Хотя, чего еще ожидать от обычного парка аттракционов, где для привлечения клиентов раздавали бесплатные флаеры?
И как много таких лохов, как я, повелись на халяву, решив потратить время в этой забегаловке? Уж лучше бы валялся на заднем сидении, читая очередную старомодную книжонку...
Тут внимание некроманта привлекли чьи-то шаги, подозрительно кого-то напоминающие. Не веря своим ушам, Киан повернулся, и губы его дернулись в подобие улыбки.
Аннет.
-Какие люди, не думал встретить тебя здесь. Ты не производишь впечатление человека, который интересуется подобным.
Да,это была она-девушка, с которой еще недавно они гуляли по парку, вдыхая ночной воздух. Загадку которой он пока так и не разгадал. От созерцания брюнетки некроманта отвлек какой-то посторонний шум, больше похожий на топот пятиногого слона, запутавшегося в собственном хоботе.
Чтозанах?
Правая бровь Киана, помимо воли, поползла вверх, в то время как ее товарка пугливо прижималась к верхнему веку, когда из полумрака коридора на свет вырулило нечто, на метр вперед благоухающее перегаром. Глядя на маневры туши, некромант чуть склонил голову набок, подстраиваясь под наклон тела явления, не меняя ошарашенного выражения лица. В какой-то момент ему стало интересно, грохнется тело или нет, но когда здоровяк в целости дошел до их небольшой группы, Киану срочно захотелось закусить-настолько сивушным было амбре, окружающее колоритный персонаж.
Монах, видимо дождавшись всех действующих лиц, вдруг заговорил, выведя некроманта из легкого транса от контакта с алкогольными цивилизациями.
-Прошу следовать за мной.
Фигура чуть качнулась, неспешно поворачиваясь и указывая путь сквозь заросли картона и пенопласта, призванных погрузить посетителей в мир прошлого.
Но пока меня это все погружает лишь в сонливость. Больше всего меня сейчас пугает как бы алкозавр не начал догоняться по дороге. Вот это и правда будет страшно, если оно начнет буйствовать...
Некромант не слишком уважал алкоголь, предпочитая пить его небольшими порциями и с подобающим настроением, не понимая как можно глушить спиртягу из горла, опуская себя до состояния примитивных инстинктов. Вполне объяснимое презрение у него вызывали пьяные, которые зачастую вели себя хуже дикарей. Вот и сейчас близость пьяного человека заставляла некроманта то и дело коситься в его сторону, ожидая подвоха, так что об основной причине, по которой он сюда пришел, Киан на какое-то время позабыл совершенно.

Центральный вход. Касса >>>

...Чадили факелы, по стенам сползали какие-то капли. Барба мирно и уверенно шлёпал по каменным плитам, напевая "У моей красотки розовые пятки". И шлёпал бы он дальше,  кабы не наткнулся на мужика в коричневом рубище.
Кажется, такого он уже проходил. 
Да-да, точно такого же - ни дать, ни взять.
Ах ты ж срань землетрясова! Я чё, кругами хожу? Больше в  "Бухарики" ни ногой!
Хряп уже было развернулся топать обратно, и даже примерился перейти к  развесёлому припеву  ( "Тыг-дыг-дым бздык-бздык-бздык! Тру-ля-ля!") - однако заметил, что неподалёку стоит ещё парочка каких-то детишек, выражения мордах толком при таком свете не разобрать, но вроде пацан скроил кислую мину, будто уксусу ведро выжрал, а девчонка вовсю лыбилась.
"Небось замуж зовёт, охомутала, а он упирается! Ничего, поупирается пару месяцев, и всё равно ейный будет. Нешто я женщин не знаю?"
Барба хотел хлопнуть парня по плечу и пожелать молодым счастья, но  "мужик в рубище" будто только того и дожидался, нет бы рот раззявить попозже:
- Сегодня я буду вашим проводником по улицам, принявшим на себя ужасные удары Черной смерти.
- Оп-паньки! И у вас всё Дуля-Бородач разгромил? - Барба покачал головой. Коридор закачался в ответ. - В ломке после "крокодилыча" он всегда буйствует, кричит, дескать он Чёрная смерть и десница судьбы, только кувалдой по башке да "вдовушкой" через задницу и успокаиваем... Врачам бы сдать, да всё равно ж подохнет
Мужик ничего не ответил, только невежливо взмахнул рукой и перетёк за угол коридора. Барба насупился, догнать бы и вломить, чтоб отвечал, когда с ним разговаривают, но передумал, в конце концов хорошее настроение ещё не выветрилось из него вместе с парами. Он пожал плечами и двинулся следом.

Отредактировано Barba Hryap (2011-10-28 21:46:37)

Шаги троицы гулко отдавались от сводов подворотни, по которой они шли, зажатые меж домов, словно в кишечнике города-монстра, согласившегося принять их в свое прогнившее чрево. Брусчатка под ногами слегка блестела от влаги, отражая неверный свет факелов, тускло чадивших по стенам, потолка не было видно-лишь каменный свод, да каменные же стены, будто нависавшие над головами.
Как только монах исчез из поля зрения, мир словно преобразился, ставь чуть более объемным, что, впрочем, осталось незамеченных для людей, не ожидавших подвоха.  Их спутника, свернувшего за угол, не было слышно, словно тот испарился в затхлом воздухе аттракциона, оставив гостей наедине с Городом.
Киан не заметил ничего необычного, что произошло с окружающим его миром. Он был поглощен своими мыслями, в частности- приватностью судьбы, что вновь свела его и Аннет вместе, на сей раз в столь странных условиях.
-Какой энтузиазм, о чем ты. Лишь бы не уснуть в этом клоповнике, пока вампиры с пластмассовыми челюстями будут пытаться нас сожрать.- Некромант чуть улыбнулся, подмигивая брюнетке, словно они условились пересечься в подобном месте, а не были сведены вместе по воле рока.
Хотя, не сказать что первый опыт общения у нас с ней был чересчур уж обычным.
Девушка, практически неслышно, шла рядом, чуть позади увесисто топали ботинки пьяного мужика, но монаха, взявшего на себя роль проводника, рядом не было. Даже свернув за угол, где, вроде как, исчез странный мужчина, они никого не обнаружили. Будто тот растворился в одной из луж, или провалился сквозь землю.
Улица, на которой они оказались, была узкой и прямой, отчего от силы лишь двое могли пройти по ней плечом к плечу. Киан недоуменно огляделся по сторонам, ожидая увидеть проводника в обозримом пространстве, но его взгляд лишь натыкался на кирпичную кладку стен, да на влажные разводы луж под ногами. Смутное беспокойство кольнуло под ложечкой, но от мыслей о довольно загадочном исчезновении монаха, отвлекли звуки свары и чей-то крик в конце проулка, в котором они стояли. Чей-то длинный черный массивный силуэт сбил факел, висевший там, погружая часть перехода во тьму, но перед этим отбросив странной формы тень на стену. Буквально в ту же секунду волна зловония окатила их, будто некто большой, притаившийся в конце улицы, тяжело выдохнул, теряя терпение. Знакомый запах гнили ударил по обонянию, впрочем не вызывая никаких эмоций-по роду деятельности, некромант давно привык к ароматам разной степени гниения, так что практически перестал как-то на них реагировать. Лишь где-то на краю сознания машинально отметил, что это аромат многонедельного гниения не одного десятка тел разной степени разложения.
Интересное кино,  а аттракцион не так прост, как показалось на первый взгляд.
Звуки драки все не затихали, и некромант начал ощущать смутное беспокойство, будучи не готовым ни нападать, ни защищаться, не имея под руками тела для черной работы. Он, с куда большим интересом, оглянулся назад, туда, где топтался третий участник группы, распространяя вокруг себя ароматы, перебивающие запахи тления.
А что, хорошая туша, даже не особо будет сопротивляться, наверное, если правильно подступиться..Ладно, это будет запасной план.
Оглянувшись на девушку, Киан кивнул в сторону того конца улицы, где раздавались звуки драки и, стараясь не производить лишнего шума, осторожно, по стеночке, начал пробираться вперед, ожидая подвоха в любой момент. Увы, вооружен он не был, так что мог лишь рассчитывать на свою реакцию, да те немногие навыки рукопашного боя, что он приобрел за время своих путешествий. Некромант продвигался осторожно, чуть боком, готовый в случае чего принять первый удар на правое плечо.
Почему-то мысли о том, что это может быть лишь какой-то трюк его не посетили, вытесненные смутным ощущением беспокойства, которое упорно не желало уходить.
Паранойя, паранойя...интересно, а я выгляжу полным идиотом, крадясь по стенке в дешевом зале ужасов? Или у меня на морде лица все написано, и лишних вопросов и уточнений уже не требуется?
Киан даже чуть улыбнулся, стараясь отвлечься, но ощущение легкой неправильности происходящего его не оставляли, и он с удовольствием ощутил бы себя идиотом, если б это все оказалось лишь представлением, от души посмеявшись над собой. Думать о том, что он идет черт знает куда, безоружный, в проигрышной для себя ситуации, играясь в героя, ему не хотелось. Уж больно мрачными казались перспективы. Но любопытство, начавшее вновь пробуждаться, упорно толкало его вперед, потихоньку разливая по организму сладкий яд адреналина.

Внезапно человек, который вёл их по коридору, исчез. Вот прямо-таки на ровном месте, Барба даже не успел "говнюк" сказать - того как языком слизало.
- Что, испугался?! - обрадовался Барба.  Он был совершенно уверен, что монаха напугали его мощный торс и огромные сильные руки. - Да вернись ты, не обижу!
Монах, видимо, ему не поверил, потому как не отозвался. Хоть бы  знак какой подал! Ни стука, ни шороха.
Хряп недоумённо заозирался.
Никакого укрытия здесь не намечалось и близко. Он даже на потолок посмотрел  (вдруг у негодяя антигравы какие-нибудь треклятые или его по-старинке на нитях вверх подняли), но ничего не обнаружил.
Ну и куда он заныкался, не сквозь землю же провалился?
Барба посмотрел под ноги.
Может и правда тот в какую-то яму рухнул и вытаскивать надо было незадачливого мужика? Пропадёт, жалко будет, хоть и хам он, конечно, редкий - нос задрал, не пожелал с Барбой разговаривать, вроде как не его тарелки косточка, не его мотора провод. И молодёжь вон подальше от него отошла: тоже брезгуют, мерзавцы? Ну да, ну пахнет от него. Ну так от настоящего человека и должно пахнуть, хорошо так, мощно тянуть человечьим духом. Не пахнет только нежить всякая механическая. Уж Барба-то точно знал. Вот пусть какая-нибуть робобаба попробует к нему в штаны залезть, он сразу почувствует подвох! Да что там, дроидшу он за километр узнает по каменной роже, да. Может и говорят, что Барба не очень-то справен умом, но уж в ком-ком, а в людях он смыслит, и особенно в ;женщинах.
Барба попристальнее всмотрелся в плиты пола.
       Как-то они с Трущобным Гадом, тем самым старым приятелем, именно так улепётывали от преследователей, зажав в зубах заветные бумажки, за которые им потом столько отвалили, что от избытка жрачки в тот месяц чуть брюхо не лопнуло. Правда, Гад-то тонок что твоя глиста, всосался в люк, словно шмат гнилья в утилизатор, а вот Барба, с его приличествуещей любому нормальному существу комплекцией, застрял. Причём головой вниз туда полез (там же лаз был в пол его роста, потом  бы только акробат, вроде его Гада, там изогнулся!), соответственно сверху торчать остались только его монументальные ягодицы. Ох и страху же Барба натерпелся, пока мимо самого дорого пули свистели! Благо Трущобный, эта плешь с мохнатыми ушами, был толков и головаст, недолго думая залил хряповы бока маслом для смазки всяких железяк подпольных, которое там же и обнаружилось по счастливой случайности. В общем, Барба с тех пор ему навек благодарен, а то что за жизнь без елды-то была б? И не жизнь совсем.
Барба хмыкнул и озадаченно потёр нос.
В полу не было ни малейших признаков отверстия, даже замаскированного. Его бы Барба сразу заметил, у него глаз-алмаз!
На какой-то момент Хряп ощутил совершенно непривычное для себя чувство растерянности, но длилось оно недолго, потому что раздался какой-то шум, вскрик и сразу же завоняло какой-то гадостью.
Барба поморщился.
Пахло так же отвратительно, как помойка, на которую вышвырнули шкуру дохлого зверя, как груда залежавшихся без стирки носков Барбы  или даже как этот модный сыр с личинками у тётушки Айрин.
Хотя нет, сыр всё-таки был хуже.
Потом упал факел, оставляя Барбу в темноте наедине с запахом.
- Чё за нафиг? Эй...
Барба сделал пару неуклюжих шагов и остановился.
Потом вспомнил, что впереди есть люди. То есть дети, конечно. Они же наверняка перепуганы, что твоя муха, попавшая в суп!
И Барба храбро и наощупь двинулся вперёд, чтобы, значится, если что защитить - он же, в конце концов, большой солидный мужик, стыдно ему за их спинами держаться. У него кулачищи - во!  Не то что у этого хлипкого паренька, как он сам девочку свою защитит? Никак.
Алкоголь постепенно выветривался из головы Барбы, но навеянная им гуманность и любовь к себе подобным пока ещё его не покинула.

Отредактировано Barba Hryap (2011-11-02 13:39:38)

Быть первым иногда бывает довольно приятно. Быть первым в чем-то заставляет самооценку подниматься до небес, но быть первым где-то зачастую смертельно опасно для жизни. Впервые прокладывать новый маршрут, пробовать неизвестный вид пищи, открывать новые земли, или, более прозаично- идти первым  по темному коридору, на шум драки, не имея под руками никаких средств к защите или атаке, кроме того, что было подарено природой.  Такой удел хорош для героев, безрассудных, отчаянных идеалистов, решивших спасти всех и вся ценой собственной шкуры. Они бросаются под танки, идут с голой грудью на амбразуры, своими телами закрывая обзор врагам и собственной кровью утоляя жажду земли для тех, кто потом напишет о них в учебниках, или упомянет их имя в новостях. Героями не рождаются, героями становятся. По собственной ли воле, или по необходимости. И, зачастую, в реальной жизни такие герои умирают быстро и довольно глупо.  К примеру, вляпавшись в то, что когда-то было монахом.
Когда из-за угла, совершенно неожиданно, выскочила смутно знакомая фигура, Киан, хоть вроде бы и был готов к неожиданностям, растерялся, оторопело глядя на то, что когда-то было человеком. Теперь это было лишь тело в рясе, от которого отваливались куски чего-то, похожего на бесформенное желе. Лица не было-оно стекло будто воск со свечи, оголяя кости, оставляя мутные разводы на черепе. Глаза пока еще были на месте, комично выпучившись и еле держась в глазницах, лишенные поддержки. Они едва заметно двигались, но, зацепившись взглядом за некроманта, замерли, будто умоляя о помощи. Растекающаяся на глазах фигура сделала пару неуверенных шагов к Киану, но, запутавшись в собственной рясе, тяжелым кулем упала на парня. Тот, все еще в легком шоке от увиденного, машинально выставил руки вперед, словно пытаясь то ли оттолкнуть,то ли поймать падающее тело. От столкновения Киан едва не потерял равновесие, каким-то чудом упершись спиной о тонкую стену ближайшего дома. Когда труп, в последней отчаянной попытке что-то сказать, поднял лицо, заглядывая в глаза некроманта, его собственные глазные яблоки,  с негромким хлопком взорвались, вытекая из пустых глазниц подобно слезам. Некромант, выйдя из ступора, брезгливо отбросил тело от себя, машинально вытирая кисти рук о штаны, и чуть отступая от тела. Ряса тяжело осела на тротуар, и из под нее показалась лужа чего-то мутного, пропитывая те части ткани, что еще не были задеты бывшим ее хозяином. Некромант отступил еще на пару шагов, словно боясь испачкаться в том, что еще пару минут назад было человеком. Странный зуд, появившийся в руках, отвлек его от разглядывая останков монаха,  заставляя перевести взгляд от трупа к свои ладони, где появились небольшие темные пятнышки, вызывавшие зуд. Паника осознания парализовала всего его, стоило лишь ему посмотреть на эти пятнышки. Первой мыслью, что пробилась в его сознание было лишь одно слово:
Проказа
Сколько раз он видел как тела, подобно этому, разлагались на его глазах, но только в сотню раз медленнее. Как люди кричали, сгнивая заживо, моля о пощаде, о милосердной смерти. Сколько раз он, собственноручно выбирал тех, кто становился его подопытными кроликами, когда он проверял свои способности? Не счесть тех, кто пал жертвами научных экспериментов пытливого разума. И вот теперь он видел эти, пока еще небольшие, пятнышки, на своих собственных руках. Липкий страх холодными пальцами вцепился в сознание, оставляя испарину на висках и легкий тремор в руках и поджилках, будто организм силился сбежать куда-нибудь подальше, словно выбравшись отсюда, все окажется лишь дурным сном, приснившимся после очередного отката.
Это все не по настоящему, этого не может быть
С трудом сглотнув колючую слюну, Киан заставил себя успокоится, решив не делать скоропостижных выводов, хотя все свидетельствовало именно о том, что его ткани поражены, и что участь его не завидна. Ему не хотелось даже допускать мысли о том, что на его коже, в его организме, есть враг, которого он не сможет убрать, и что лишь остается надеяться на милость этого захватчика, что будет медленно, клетка за клеткой, убивать его, пока разложение не дойдет до критической стадии.
Нет, это не проказа. Это просто грязь, или раздражение от трупного яда. Ничего особенного ...да
Сжав ладони в кулаки, Киан обернулся к подошедшей девушке, чуть нервно улыбнувшись. На фоне его обычной бледности было не заметно, что кровь пугливо жалась ближе к сердцу, словно боясь покинуть свое убежище, запятнав себя тем, что сейчас вызывало раздражающий зуд на коже.
-Ну что же, мы нашли нашего проводника.- Некромант чуть криво улыбнулся, кивая в сторону промокшей рясы. Только сейчас он понял, откуда исходил тот запах гниения, что ранее услышали все.
Нет нет нет
-Мне показалось, что там еще кто-то был. Что скажешь, если мы осмотрим ближайшие дома на предмет входов-выходов? Только...хм...не подходи близко к трупу,ладно?
Последняя фраза далась с трудом, но он заставил себя ее выговорить, хотя ох как ему хотелось чтобы все, кто был рядом, так же почувствовали это жжение, ощутили тот панический страх, что ледяными когтями драл сейчас его жалкую душу. Что бы в их глазах отразился тот же самый смертный ужас осознания, что сейчас плескался на дне зрачков некроманта, когда тот, отводя взгляд, осматривал декорации, ища ту дверь, что хлопнула секундой после того, как его собственная смерть, обряженная в рясу, коснулась его своей гниющей дланью.
Нет нет нет...просто раздражение, ничего особенного, просто реакция на какой-то химикат. Это же просто муляж, игра. Все не взаправду...нет нетнетнет
Подавив панику, что грозила вот-вот перехлестнуть через край, потопив сознание в зверином ужасе существа, обреченного на смерть, Киан, с максимальной сосредоточенностью, углубился в ощупывание стен, ища потайную дверь, стараясь игнорировать собственные руки, доводящие до состояния истерического безумия.

Отредактировано Kian (2011-11-02 15:22:00)

Следующие события  развивались стремительно.
…До нелепости быстро, словно петух с не до конца отрубленной головой, их бывший проводник бежал прямо на парня. Бежал изо всех сил, выпучив глаза и выставив вперёд руки.
Добрался, повис и от тычка осел липкой бесформенной кучей.
Помощь ему уже точно не была нужна. Барба был уверен.
Смерть Барба  видел только однажды, но всё равно сразу её узнал.
Настоящую смерть, не где-то там далеко позади в шуме перестрелки, и не закопанное в помойке тело, от которого только  палец на ноге наружу торчит. Не такую, в которую, вроде, и не верится толком.
Дело было на заводе. Они тогда с Трущобным Гадом и ещё одним приятелем, который там зам прораба был, в каморке на обед разложились. Гад намолачивал целыми кусками изрядно костлявую и, прямо скажем, пованивающую селёдочку, приятель  шумно распространялся о том, что зубная паста кончилась, зарплата через неделю, а сиськи у Лилу из сорок седьмого пекарного - ого-го. Барба же был весь в мыслях о подтёкшей мусорке дома, починить утилизатор всё как-то недосуг было, да и отвлекался, то на трель какой-то заливистой пичуги, то на перебранку с соседями, то вдруг на сапоге обнаруживал любопытный грязный ляпсус и  с совершенно детским любопытством оглядывал, силясь понять, что он ему больше напоминает - колбасу или толстопузого шершня… Но то не важно. 
Важно то, что в общем, хорошо сидели, душевно так, пока грохот с криком из цеха не раздались, совсем поблизости. Это крановой подвеской рабочего сшибло, пролетел бедолага метров семь да на штыри напоролся. А  штыри эти совсем недалеко от дверей каморки были, быстрей всех они рядом с ним оказались. И как-то уж вышло так, что именно  Барба прижимал заскорузлую, засаленную тряпку к искалеченному боку неосторожного рабочего, который ему совсем никем был, да он и не знал, как того зовут, прижимал и орал в самое ухо: "Не сдохнешь, сука, я ещё на свадьбе твоей попляшу, только, м-мать, попробуй, только попробуй...» И всматривался-всматривался-всматривался, щурясь и смаргивая пот с ресниц своих куцых, всматривался в эту невыразительную, грязную и прыщавую рожу, как в почти родное лицо: «Живи, дурак. Ну живи же, а?».
Кровищи тогда, как Барбе показалось, с ведро натекло, особенно когда он усы грязной рукой попытался отереть. Оно, меньше, конечно было, но дела  не меняло. Потому как...

-Ну что же, мы нашли нашего проводника, – ворвался в воспоминания голос мальчика.  За это время тот успел отойти от погибшего на несколько шагов. -Мне показалось, что там еще кто-то был. Что скажешь, если мы осмотрим ближайшие дома на предмет входов-выходов? Только...хм...не подходи близко к трупу, ладно?
Девочка отозвалась в тон:
- Он же не кусается, вроде... Ладно, черт с этим монахом

- Погодите, не по-людски оно так. – Барба медленно, пальцы ещё плохо слушались, хотя муть в голове  сама в один миг испарилась, расстегнул старую куртку. Лет десять носил и ещё десять собирался – привязывался, привыкал он к своим вещам, но видно не судьба. 
-Эх ты, мужик…
Что-то в мире, видно, сдвинулось за последние годы, а Барба всё пропил, всё проел, да  и не заметил. Сдвинулось, если молоденькая красавица-девчушка не кричит и не плачет, не жмётся к стене в ужасе, если её не тошнит в уголке. Если проявляет один лишь брезгивый интерес к умершему объекту и выдаёт такое здравое и такое правильное решение идти дальше.
           Сдвинулось, если паренёк не пытается её обнять, не ругается, на чём свет стоит и  даже глаза покойному закрыть не хочет.
Если только он, пьяный, старый, толстый и глупый Барба, Барба, поющий смешные песенки и не верящий всем людям подряд, неуклюже опускается на пол неподалёку от тела.
-Эх ты, мужик. Как же ты так, а?
Склонился, навис носатой тенью, , потянулся было, хотел рясу отодвинуть, сделать всё, как должно. Увидел костяшки руки и передумал. Выдохнул:
- Пёсья жизнь, иди оно в канаву…
Покачал большой уродливой головой, кряхтя, поднялся, бросил сверху куртку:
- Ты это…Покойся с миром.
Постоял несколько секунд, ещё покачиваясь (что уж его хранило от того, чтобы вступить в смердящую жидкость, одному провидению известно), и тяжёлыми шагами, неловко и немного по-дурацки переваливаясь, пошёл назад, туда, откуда они пришли – ведь выход-то раньше был там, правильно?
А думать что произошло – не его ума дело, это вся голова распухнет – думать. Пусть такие, как его Трущобный, этим занимаются, а он делать привык. И будет делать.
Барба приглашающее махнул рукой.
Неправильные дети – всё равно дети. Пусть следуют за ним.

Отредактировано Barba Hryap (2011-11-06 17:14:38)