Песок под ногами, песок вокруг, он везде…Шоркает лицо, забирается в нос, рот, кажется уже полностью забит песком…Только дышать хорошо. Здесь, под толщей песка, в бетонном бункере было так прохладно, так обжигающе хорошо, после кромешного ада жары на поверхности. Мужчина лежал на животе, повернув голову набок и не открывая глаз. Дышал-дышал-дышал холодным воздухом, хрипло кашляя и отплевываясь, что есть силы, искренне радуясь и смеясь, что легкие больше не разрывает при каждом вдохе сухой раскаленный воздух беспощадной пустыни.  Лишь через несколько минут, мужчина смог найти в себе силы, несмотря на тяжелый рюкзак, перевернуться на спину, и открыть глаза. Судя по ощущениям, он ничего не сломал, падение с высоты нескольких метров смягчил все тот же песок. Кромешная тьма, окружавшая его, прорезалась единственным пятном света, в центре которого и лежал хаосит. Смотреть вверх, на провал, через который он рухнул в бункер,  было больно – слишком яркий контраст с непроницаемой мглой. Да и пока не имело смысла. Это место было целью его отчаянной, сумасшедшей вылазки и выбираться он пока не спешил.
Часто поморгав,  давая привыкнуть слезящимся от попавшего в них песка глазам к смене освещения, вернее, к его отсутствию, мужчина попытался сесть и тут же скатился вниз с огромной кучи песка, которая видимо, как сталагмит вырастала тут целую вечность, ссыпаясь по крупинке с проломленного когда-то бетонного потолка. Ноги почувствовали твердую поверхность, и только тогда мужчина поднялся во весь рост, принимаясь отряхиваться, избавляясь от поразительной схожести с песчаным големом. Гулким эхом по пустому просторному помещению разнеслись хлопающие звуки, а затем по стенам забегал тонкий, пронзающий мглу луч мощного фонарика. Рассиживаться времени не было. Ему нужно было успеть исследовать склад меньше чем за двенадцать часов, чтобы успеть вернуться за ночь к «городу». Хаосит, конечно, предупредил старших о том, что планирует временно покинуть «город», но задержка была чревата наказанием.
Сэмюэль Лидделл Мазерс готов был рискнуть многим ради натуральных вещей, а найти их можно было либо за астрономические деньги на черных рынках, либо в заброшенных, забытых складах. Большую часть подобного рода схронов, находящихся  в пределе досягаемости, уже давно разграбили, но Мазерсу повезло. Несколько месяцев назад на черном рынке за бесценок он купил данные координат склада, который, по утверждению продавца, был известен только ему одному. Умница-судьба подкинула Сэмюэлю замечательный подарок. Передвижной город «Бездны» вскоре направился в тот самый район, в котором находился склад. Лидделл был практически уверен, что толкнувший ему координаты уродец просто его развел, но упускать даже минимальный шанс не стал. «Город» вставал на временную базу, а значит, у Мазерса в распоряжении появлялась пара суток, за которые нужно было успеть добраться до склада, проверить его и вернуться обратно.
Пустыню мужчина преодолел нормально, двигаясь ночью, но солнце застигло его в момент поисков входа в мифический склад. Мазерс кружил вокруг точки на навигаторе несколько часов, но ничего даже отдаленно похожего на военный бункер найти не мог. Ему просто повезло, уже сходя с ума от невозможности нормально вдохнуть, он умудрился провалиться в разлом, видимо пробитый в бетонном потолке прицельным попаданием снаряда.
Да, версия о появлении такой дыры в толстом слое металла и камня, подтвердилась. Упрямый переливающийся пылинками луч фонаря высветил осколки разного калибра, веером раскиданные по полу в направлении от кучи песка и пролома.
Мысли Сэмюэля тут же метнулись в воспоминания и предположения, о том, сколько же лет назад это помещение было разрушено? Аккуратно ступая, мужчина направился к виднеющейся чуть поодаль массивной двери, по дороге внимательно осматривая все, что встречалось взгляду.  В этой комнате было пусто. Либо из нее уже все вынесли, либо не хранили вовсе. Мазерс приглушил фонарь, экономя батарею и в его неясном свете начал возиться с замком металлической двери. Электроника не работала, но продавец карты подробно описал, куда следует запихать отвертку, чтобы замок сработал механически. Он сам проделывал дыру в толстенном железе, чтобы добраться до замка. Лидделл усмехнулся – отвертка действительно вошла в брешь с рваными краями, затем что-то негромко щелкнулось и, дверь легко подалась вперед, под напором руки мужчины. Скользнув в коридор, хаосит прикрыл ранее скрывающую его  дверь, подопнув под нее осколок камня. Если она закроется, пока Сэмюэль будет внутри, все..пиши пропало. Открыть изнутри этого металлического монстра не представлялось возможным.

Первые шаги по пустому короткому коридору подняли вверх  гвалт седой пыли. Сюда, в отличие от основной залы, в которую имел счастье провалиться Мазерс, доступ воздуха был перекрыт. Открыв дверь, мужчина, конечно, создал некое подобие вентиляции, но все же дышать было явно труднее, тем более, что в атмосфере присутствовал запах застарелого разложения. Хаосит обвел взглядом небольшой коридорчик, заканчивающийся тупиком. По бокам по парно располагались четыре двери, благо, не таких массивных, как внешняя. Блеклый свет фонаря ловил неясные очертания простых замков. Тот торгаш ничего не сообщал про остальные двери, но если что-то и осталось в этом бункере, оно явно было сокрыто в этих четырех комнатах. Попытка не пытка, не зря же он отмахал эти чертовы двадцать километров по пустыне? Сэмюэль протянул руку к первой двери справа и толкнул ее, марая кончики пальцев в пыли и черной саже. Дверь подалась, с противным скрипом отходя буквально на пару сантиметров. Видимо, именно этот звук не дал ему услышать гулких грохот из общей залы, усиленный эхом раза в два.
В нос ударил тот самый неприятный запах, спутник смерти не только тела человеческого, но и любой органики. Он был настолько сильным, что резал глаза и вызвал у Сэмюэля уже давно забытую реакцию организма. Пережав ладонью рот, мужчина рефлекторно отступил назад, пытаясь сдержать рвотные позывы. Что он там употреблял на завтрак? «Не помнишь? Сейчас вспомнишь! Кажется, это были котлеты из водорослей со вкусом говядины. Ммм…корова. Молоко, по слухам снижало уровень радиации…Натуральное, а из чего нынешнее состоит знать не хочется. Белок…Сохраняя химическую формулу и структуру ДНКа, разве можно сохранить эту почти магическую полезность?»
Мысли Сэмюэля начали хаотично скакать в разных направлениях, так, что нормальный человек, ощутив подобное, точно сошел бы с ума. В памяти одновременно всплывали кадры из старых хроник и энциклопедий, изображающих это парнокопытное травоядное млекопитающее, и не только его, но и большую часть домашнего скота, данные по радиации за последние несколько лет,  химический состав воздуха, приемлемого для дыхания, внешний вид мутанта, которого отловили недавно его соседи по «городу» и долго измывались над ним, заставляя воспроизводить звуки, похожие на мычание. Затем перед глазами четко всплыла картинка ядерного гриба – прекрасная в своей цветовой гамме и совершенно ужасающая по смыслу. Но Сэмюэль всегда так мыслил, охватывая сразу несколько последовательных цепочек размышлений, которые, даже сплетаясь в странный, неразборчивый клубок, для него не были лишены логики, оставаясь ясными и понятными. При этом он мог заниматься делами, не связанными с мыслительной деятельностью. К примеру, как сейчас. Пока мозг хаотично обрабатывал полученную информацию, черт знает почему связывая тошнотворный запах с коровами и древними испытаниями на Семипалатинском полигоне СССР, Сэмюэль совершенно механически пошарил руками по карманам, выудил респиратор и закрыл им нижнюю часть лица.
Осторожными неторопливыми шагами, мужчина двинулся внутрь комнаты, усиливая свет фонаря и внимательно оглядывая ее содержимое. А посмотреть было на что: по периметру помещения, площадь которого не превышала двадцати квадратных метров, располагались высокие стеллажи, буквально заваленные коробками, пакетами и брикетами непонятного пока содержания. Прямо посередь всей этой красоты лежало тело. С виду – вполне гуманоиднообразное. Разложение достигло того этапа, когда плоть отделяется от кости, превращаясь в рассыпающийся от любого прикосновения студень. Вообще было странно, что в этом довоенном бункере могли сохраниться человеческие останки в таком состоянии. Тело было раздето, на груди и шее явно виднелись следы ножевых ранений из чего Мазерс сделал вывод, что с беднягой просто решили не делиться добычей. И произошло это не в каком-то лохматом веке, а несколько месяцев назад. В комнате было достаточно влажно, чтобы тело не превратилось в мумию, а стало гнить, распространяя ужасный запах смерти, от которого и респиратор то не слишком помогал.
Осторожно обойдя кругом распростертое тело, Сэмюэль открыл первую попавшуюся коробку. Счетчики Гейгера. Надо же, этакая древность, которая уже не стоит ни копейки. И за это стоило умирать? В следующей исследуемой коробке оказались аккуратно упакованные шприцы. Обычные, пластиковые шприцы без иголок. Товар не редкий, до сих пор используемый, но грошовый, к тому же – совершенно не интересующий хаосита по причине своего ненатурального материала. Тихо ругнувшись и отодвинув пластиковый короб в сторону, мужчина принялся обследовать стеллаж сверху до низу, стараясь поднимать как можно меньше пыли.

Ай-ай-ай-ай-ай… Сэмюэль не слышал шагов за дверью, полностью погрузившись в исследования. Он радовался, как маленький ребенок, забравшийся на склад с игрушками. Хотелось сунуть нос сразу всюду, заглянуть и на самые верхние полки прочитать все-все надписи на брикетах. Шорох постоянно двигаемых им коробок и капсул создавал почти постоянный звуковой фон. Поэтому, когда за спиной раздался звонкий голос, резанувший по ушам своей невозможностью, хаосит резко вздрогнул и разжал пальцы. В эту секунду  в руках он держал довольно громоздкую тонкостенную пластиковую коробку с какими-то консервами. Не удерживаемая более ничем, она  рухнула на пол, чудом не приземлившись на ботинки Сэмюэля, при этом подняв очередной столб пыли. Несколько секунд мужчина так и держал руки перед собой, разглядывая пустое пространство между ними и раздумывая о подлости Фортуны,  вероятности ловушки, подставы или случайности. Раздумывать было особо некогда, но Сэмюэль уже прокрутил в голове несколько причин появления в схроне постороннего. При любом раскладе получалось, что стоящий за ним человек или член «Бездны», выследивший его или еще один покупатель координат склада. Ни первый, ни второй вариант повода для радости не давали.
«Баночки…Похоже там тушенка. Настоящая….С жилками и жиром. М…Срок годности, конечно, истек, но есть вероятность, что она еще пригодна в пищу», - сей мыслительный поток был вызван тем, что Сэмюэль опустил взгляд вниз и высветил налобным фонариком содержимое разбитой коробки. Ровные металлические баночки с изображением все той же несчастной коровы. «Они меня преследуют. Коровы. Так хочется попробовать на вкус содержимое. Интересно, сколько здесь таких же коробов? Ах да, меня же на прицеле держат! А может не на прицеле?» Вероятность того, что противник, а Сэмюэль расценил стоящего сзади человека именно так, окажется безоружным была равна нулю. Такой блеф в данной ситуации выглядел бессмысленным. Сам Лидделл не стал бы заставлять поворачиваться возможно вооруженного противника, и использовал бы преимущество внезапности. «Ах, что вы, нападать в спину так бесчестно!» Ничего… Лучше всего успокоить совесть тем, что мертвых она точно не беспокоит. Уж лучше терпеть ее нытье, чем стать кормом для червей и личинок раньше, чем этого хотелось бы.
Кстати, о смерти.
Сэмюэль все же отвлекся от своих мыслей и разглядывания жестяных сокровищ, и начал медленно поворачиваться. Налобный фонарик врубленный на полную мощность тут же высветил мужскую фигуру, стоящую возле самого входа и, увы, направляющую на хаосита явно опасную металлическую штуковину, модель которой при беглом осмотре не поддавалась определению. Мазерс никогда всерьез не занимался изучением оружия и на взгляд мог опознать только самые популярные среди народа стволы. Внимательный взгляд чуть прищуренных от направленного в них света глаз, несколькими короткими выпадами продолжил изучать внешние данные незнакомца. Первое, что следовало оценить – военная форма и обмундирование. Значит, теория с выследившим хаоситом, посланцем Бездны, проваливается ко всем чертям. Второй вариант становится не слишком правдоподобным. Даже если имперец решил бы заработать левых деньжат, он не стал бы носиться по пустыни в форме со знаками отличия. Вырисовывался третий, более реальный, но и безнадежный вариант. Кто-то «наверху» узнал про схрон, решил провести разведку, а Сэмюэль оказался жертвой случайности. Стоило ли сомневаться в том, что военный без труда пристрелит мародера (а Мазерс не питал насчет себя иллюзий и называл вещи своими именами), помешавшего ходу безусловно «секретной» операции?
Второй особенностью, на которой Лиддел непроизвольно заострил взимание –  довольно миловидное, а главное, молодое лицо мужчины. «Либо андроид…Но какого черта он на службе? Либо совсем юнец, но какого черта его посылают одного в довольно рисковое задание. Хотя может он и не один? В любом случае, он не знает, кто я  и не должен даже заподозрить мою принадлежность к «Бездне» и Академии. Остается еще совершенно крошечный процент вероятности, что передо мной выпускник Академии…»
Секунды бешено колотились пульсом  в висках, мысли закружили привычный хоровод, складываясь в безумные абстрактные мозаики в поисках оптимального решения опасной задачи.
- Предлагаю разделить добычу, - на размышление ушло не больше трех секунд. Казалось бы странное предложение имело под собой цель выяснить лояльность и агрессивность противника. Сложнее стрелять в человека, с которым ты разговариваешь, чем в обезличенный кожаный мешок с костями и кишками, - и осторожнее, не запнись о Джимми, он сегодня не в духе, - улыбку скрыл респиратор, но судя по тону можно было не сомневаться – Мазерс шутил. Все. Хаос мыслей спрятался за двойной маской. Теперь стоящий перед военным мужчина был простым маргиналом, ищущим наживы, обычным отребъем, чьи многотысячные ряды ежедневно грабят старые склады Империума. Мазерс не играл роль, он просто на время гиперболизировал некоторые черты своего характера, сместил акцентуацию личности в ту сторону, которая наиболее подходила выбранному им образу. Мародер - существо, имеющее извращенные морально-этические принципы, его Царь и Бог – это деньги, в то же время он старается избегать лишних жертв и жестокости. К тому же внешний вид Мазерса ничем не отличался от обычных искателей наживы. Разве что молодое, нетипичное лицо, могло вызвать вопросы, но благо, пока оно  было скрыто слоем пыли и респиратором.